Опера исполняется на итальянском языке с русскими супратитрами.

Либретто Чезаре Стербини по одноимённой комедии Пьера-Огюстена де Бомарше.

Дирижёр-постановщик — Пьер Джорджо Моранди.
Режиссёр-постановщик — Евгений Писарев.
Хореограф — Албертс Альбертс.
Главный хормейстер — Валерий Борисов.
Композитор — Джоаккино Россини.

Верди считал «Цирюльника» «самой прекрасной из всех существующих комических опер», а Бетховен уговаривал автора при встрече: «Главное, пишите побольше «Цирюльников»! Именно эта опера «лебедя из Пезаро» — так называли ещё при жизни Джоаккино Россини — стала самой популярной и в России.

Между тем, её первое исполнение обернулось одним из печально знаменитых в истории музыки курьёзов: приём у публики оказался более чем скромным. Премьера состоялась в римском театре «Арджентина» 20 февраля 1816 года. Неуспех ей обеспечили поклонники маститого композитора Джованни Паизиелло, автору великого множества опер, в том числе и сочинения под названием «Севильский цирюльник». В зале стоял такой гул, смешанный с громким нарочитым кашлем, что композитор не выдержал и покинул театр, не дожидаясь окончания представления. А ведь Россини, желая выказать старшему коллеге своё уважение, даже изменил название. Первоначально его «Цирюльник» именовался «Альмавива, или Тщетная предосторожность». Правда, уже вскоре обрёл то название, под которым ему суждено было завоевать любовь меломанов всего мира.

Основой для либретто послужила одноимённая пьеса Пьера Огюста Бомарше. Она мало отличается от водевильных сюжетов французского театра того времени и, возможно, была бы полностью забыта, если бы не творение Россини. Сюжет прост. Чтобы пересказать его, самому Бомарше хватило двух фраз: «Влюблённый старик [Доктор Бартоло] собирается завтра жениться на своей воспитаннице [Розине]. Юный её поклонник [Граф Альмавива], как более ловкий, опережает его и в тот же день сочетается законным браком под самым носом опекуна у него же в доме». Но всем очень хорошо известно, что история могла бы закончиться иначе, не окажись поблизости цирюльник Фигаро. Он изобретает множество уловок и рискованных трюков, которые позволяют графу встретиться с Розиной и достичь желаемой цели.

Однако любая комическая опера представляет собой «крепкий орешек» для постановщиков. Как добиться того, чтобы зрителю было по-настоящему смешно? В Большом эту задачу решали неоднократно. Тринадцать постановок знает история Большого театра, среди которых особенно прославилось знаменитое пародийное комедийное представление «Севильский цирюльник дыбом», придуманное в 1923 году дирижёром Николаем Головановым, режиссёром Владимиром Лосским и сценографом Фёдором Федоровским. Все женские партии исполняли мужчины, все мужские — женщины. Так, великая Антонина Нежданова пела Графа Альмавиву.

Но это пусть яркий, однако выходящий из ряда вон эпизод. Как правило, в старых постановках режиссура уходила на второй план, на первом была музыка. В разные годы этой оперой дирижировали Василий Небольсин, Самуил Самосуд, Кирилл Кондрашин, Борис Хайкин... И пели лучшие вокальные силы оперной труппы. (Существует знаменитая запись 1952 года на русском языке с оркестром Всесоюзного радио (дирижёр — С. Самосуд), в которой приняли участие все тогдашние звёзды Большого — Иван Козловский, Вера Фирсова, Иван Бурлак, Марк Рейзен).

С Россини спорить невозможно — так считает Евгений Писарев, признанный театральный комедиограф и автор ныне идущей постановки в Большом. По его мнению, эта история настолько лёгкая и фантазийная, что ставить её всерьёз он просто «не рискнул».

С его лёгкой руки Большой играет «Севильского цирюльника» в шутливом ключе, для чего на вооружение взят приём «театр в театре». Действие разворачивается в двух пространствах. Первое — это «сцена», стилизованный театр времён Бомарше, пространство «хореографическое» и в буквальном смысле — возвышенное. Ниже расположено «закулисье», решённое как театр современный. Пока артисты находятся в приземлённом, «бытовом» пространстве, они ведут себя как обычные люди. Кто-то сидит в спортивном костюме, кого-то гримируют, кого-то осматривает врач... Но поднимаясь на «подмостки», они надевают другие, театральные, костюмы, меняют пластику и способ общения друг с другом. И всё, что затем происходит на «сцене» — драматическое или комедийное, это уже и есть «настоящий театр» (в театре), откровенная буффонада, комедия дель арте, в том числе, конечно, и на реальной сцене Большого.

Продолжительность: 3 часа 5 минут с одним антрактом.